Смешные анекдоты

— Небось мышь, — про себя усмехнулся он и заспешил на защиту своей благоверной.

Увы, реальность оказалась куда трагичней. Жена застыла на пороге туалета и с ужасом наблюдала как в унитазе начался прилив. Старлей схватил какую-то тряпку, шваброй затолкал её в злополучное отверстие поглубже и заторопился к соседу, тот опытный, наверняка знает что делать.

Сосед действительно всё понял всё без лишних объяснений. Ни слова не говоря, он прошёл в квартиру старлея, прямиком к источнику беды.

— Камеру, насос! — тоном хирурга скомандовал он. Даже не поинтересовавшись, есть ли всё это у хозяина. Подразумевалось что есть.

К чести старлея он быстро сообразил что к чему нашёл и передал соседу, который кстати, служил инженером в авиационном полку, такие вдруг ставшими нужными предметы. Инженер водрузил камеру в сливное отверстие унитаза и быстро накачал её насосом. Извержение фекалий прекратилось.

— Стояк морозом прихватило, — объяснил сосед, — Хватай паяльную лампу и быстро в подвал, пока сверху не полилось. Что польётся сверху, старлей не стал, а просто последовал указаниям более опытного товарища.

В подвале было темно и воняло.

— Вот твой стояк, — указал сосед фонариком на колено чугунной трубы, — Сейчас его отогревать будем.

После этих слов он сам разжёг паяльную лампу и принялся водить языком пламени по стояку.

— Разогреваешь понемногу, не форсируй, — пояснял он свои действия, — Иначе чугунина лопнет и всё на тебя польётся, да и тебе выгребная яма под квартирой ни к чему.

— И запомни, отныне в этом отсеке подвала ты главный, следи, чтобы вентиляционные окна были закрыты на зиму, иначе прихватит как сейчас. А на лето открывай, проветривай, иначе в квартире всё плесенью пойдёт.

Старлей понял, какую ошибку он совершил, польстившись на отдельное жильё, но на первом этаже. Уж лучше соседи под боком, чем фонтанирующий унитаз.

— Не кисни, дружище, — понял его настроение сосед, — Не всё так плохо. Зато можешь здесь себе подвал оборудовать и хранить картошку, или как я запчасти к мотоциклу. А сейчас отмывайся и ко мне, тяпнем спиртику. Для профилактики.

С этой поры старлей следил за прогнозом погоды как гипертоник за собственным давлением. Он заделал все вентиляционные окна подвала, утеплил двери при первых же признаках засорения, нёсся в подвал, словно поднятый по тревоге пограничный наряд.

В одиннадцать вечера, тридцать первого декабря, когда все его соседи сверху садились за стол, дабы проводить старый год, старлей ещё был в подвале, разогревал на всякий случай стояк, дабы не бежать к нему под бой курантов.

Надо сказать, что принятые меры дали результат, извержения не повторялись и старлей слегка расслабился. А кода морозы спали, то и вовсе потерял бдительность.

Потому очередное похолодание совместно с очередным засорением почти застали его врасплох. Почти, потому что старлей быстро совладал с ситуацией, заделал течь и ушёл прогревать стояк. Когда же он вернулся, то с удивлением обнаружил, что его труды не принесли нужного эффекта. Уровень в унитазе не понижался, правда и не возрастал.

Делать нечего и старлей снова направился к соседу прояснять феномен.

— Опять эта клуша тряпку слила! — с досадой в голосе вынес своё резюме инженер,— И её похоже к тебе затянуло.

На пятом, последнем этаже, в такой же как у старлея двушке проживала семья. Тоже без подселения. Прапорщик, его жена и трое детей. Люди в общем положительные, но всю свою жизнь прослужившие в одной части и прожившие в своём деревенском доме, со всеми вытекающими отсюда хозяйствами, огородами коровами. И как их под конец службы занесло сюда, было загадкой даже для окружного кадровика. Но суть не в этом, они, а больше всего жена прапорщика никак не могли приспособиться к городскому быту. Их соседи с четвёртого этажа, давно махнули на попытки хоть как-то воздействовать на них и регулярные затопления воспринимали как естественные природные катаклизмы.

Теперь же, досталось старлею.

— Да, а что нам сейчас делать? — возразил старлей.

— Ну, если что ко мне заходите, — замялся инженер, — Или вон в тайгу.

Сосед ушёл домой, а старлей не находил себе места. Бегать по таким делам к соседям не позволяла деликатность, а позволить своей любимой обнажать столь интимные места при таком морозе он тоже не мог. Хорошо хоть ребёнок, пока вполне горшком обходился.

Мысли роились, пытаясь найти выход и с завидным постоянством натыкаясь на воспоминание о ста пятидесяти атмосферах.

— Где же их взять сейчас, эти атмосферы, это же почти давления взрыва! — ругнулся он про себя. И вдруг его осенило, как же он сразу не догадался, — Взрыв! Небольшой такой взрыв и вот тебе нужное давление!

Далее всё пошло как по заранее намеченному плану. Старлей нашёл у себя в загашнике взрывпакет, обернул его несколькими слоями газеты, дабы снизить бризантный эффект, с кладовки притащил кусок толстой фанеры. Отправив своих домашних под вымышленным предлогом к соседям, на всякий случай, старлей поджёг фитиль, бросил взрывпакет в унитаз и накрыл фанеркой. В последнюю секунду, он сообразил, что фанера недостаточно тяжёлая и энергия взрыва уйдёт не в ту сторону, а потому, за неимением времени для других действий, просто сен на неё сам.

И… Старлей поблагодарил судьбу, что не закрыл дверь туалета. Иначе бы он вынес её лбом. Когда он смог подняться, то с удивлением обнаружил, что унитаз цел и даже работает. Вот только пользоваться им, старлею в ближайшие дни похоже не судьба, уж сидя точно. После такой встряски захотелось выйти покурить. Старлей накинул куртку, охая и кряхтя натянул ботинки и медленно вышел на улицу.

— Представляете, а моя как раз на этом горшке сидела, — жестикулируя рассказывал он, — А тут бабах! Уж на что она у меня солидная женщина, но и то почти к потолку подлетела…

— Слушай, — перебил его кто-то, — А может это твоя и постаралась?

Реплика утонула в дружном хохоте.

— Вам смешно, — слегка обиделся прапорщик, — А моя говорит, что она туда больше ни ногой, требует на улице отхожее место построить.

— О, а ты чего хромаешь? — этот вопрос уже задали подошедшему старлею.

— Да я тоже, на горшке сидел, — честно сознался тот, не уточняя, как именно сидел.

— А это ты вот к прапорщику претензии предъявляй, он семью горохом накормил, — и снова раздался дружный хохот.

К счастью для старлея один из офицеров был двухгодичником. Он закончил престижный авиационный институт, а потому усиленно поддерживал имидж самого умного. И на сей случай, у него уже была версия. Едва стих хохот он заговорил о якобы скопившемся в трубах метане, само детонации в замкнутом пространстве, характере распространения ударной волны и закончил свою лекцию выводом, что надо прекращать курить в туалетах.

Версия была логичная, убедительная, но компании вдруг стало скучно и все заторопились по домам.

— Там, на кухонном столе лежит, — крикнула ему из зала жена, едва старлей переступил порог.

— Чего? — не понял он.

— Ну ты же сам меня к соседке за мазью для ушибов посылал…

Старлей прикусил язык, — Интуиция однако, — только и подумалось.

Как ни странно, ни остаток этой зимы, о последующие четыре, до замены уже капитана, стояк больше не замерзал. Способ прочистки оказался очень эффективным, но по понятным причинам, распространения не получил.